Мнение

Реклама

Поддерживается

Жамель Буи

Жамель Буи

Обозреватель мнений

В федеральном обвинении Дональда Трампа по четырем пунктам обвинения, связанным с его попыткой отменить результаты президентских выборов 2020 года, похоронен один из самых пугающих абзацев, когда-либо написанных о планах и намерениях американского президента.

Речь идет о разговоре между Патриком Филбином, заместителем советника Белого дома, и Соучастником 4. Утром 3 января 2021 года Соучастник 4 принял предложение президента стать исполняющим обязанности генерального прокурора, но так и не получил эту должность. держа. Это означает, что соучастником 4 почти наверняка является Джеффри Кларк, которого Трамп надеялся назначить генеральным прокурором, потому что Кларк «якобы согласился поддержать его заявления о фальсификации выборов», как говорится в отчете The Times.

Позже в тот же день Соучастник 4 поговорил с Филбином, который сказал ему, что «на выборах не было фальсификаций, определяющих исход выборов, и что, если Ответчик», то есть президент Трамп, «тем не менее останется на своем посту, произойдет «беспорядки во всех крупных городах США». На что Соучастник 4, как говорят, ответил: «Ну, вот почему существует Закон о восстании».

Возможно, вы помните, что Трамп рассматривал возможность применения Закона о восстании, который позволяет использовать вооруженные силы для подавления гражданских беспорядков, восстаний или восстаний, чтобы подавить протесты, последовавшие за убийством полицией Джорджа Флойда. Трамп хотел, чтобы тысячи солдат вышли на улицы Вашингтона и других городов, и он неоднократно призывал высокопоставленных военных и сотрудников правоохранительных органов противостоять протестующим силой. «Вот как следует обращаться с этими людьми», — якобы сказал Трамп. «Разломайте им черепа!»

Мы не знаем точных планов Трампа относительно того, что бы он сделал, если бы его планы по отмене выборов оказались успешными. Мы даже не знаем, был ли у него план. Но тот факт, что он окружил себя такими людьми, как Кларк, позволяет предположить, что, если бы Трамп действительно украл власть, он вполне мог бы попытаться использовать Закон о восстании для подавления неизбежных протестов и сопротивления, которые могли бы привести к гибели сотен (возможно, даже тысяч) американцев. в попытке обеспечить свое незаконное удержание власти.

То, что это вообще рассматривалось, является свидетельством поразительного презрения Трампа к самому представительному самоуправлению, не говоря уже о Конституции. С его эгоизмом, эгоизмом и фундаментальным неприятием демократической идеи (что власть принадлежит народу, а не одному отдельному человеку) попытка Трампа ниспровергнуть американский конституционный порядок, вероятно, была чрезмерной. И нетрудно представить мир, в котором его поражение было бы менее решительным, а ключевые республиканцы были бы более готовы подчиниться его воле. Там, в этой параллельной вселенной, 6 января могло бы пойти на пользу Трампу, если бы это вообще было необходимо.

Тонкая грань между успехом и провалом Трампа заключается в том, почему, несмотря на протесты консервативных представителей СМИ и политиков-республиканцев, это обвинение должно было быть предъявлено. Другого выбора не было. Даже если его оппонентам в конечном итоге придется победить его на избирательной урне, для правовой системы было бы несостоятельно сохранять молчание перед лицом попыток положить конец американскому эксперименту с республиканским самоуправлением. Трамп — единственный президент в истории Соединённых Штатов, который пытался аннулировать результаты выборов и помешать мирной передаче власти. Экстраординарные действия требуют экстраординарного ответа.

Уголовно-правовая система сейчас движется, хотя и медленно, к привлечению Трампа к ответственности. Это хорошая вещь. Но, отмечая это событие, мы должны также помнить, что попытка бывшего президента свергнуть наши институты была бы невозможна без самих этих институтов.

Большинство людей, проголосовавших на выборах 2016 года, проголосовали против Трампа на посту президента. Но в американской системе не все голоса равны. Вместо этого правила Коллегии выборщиков предоставили небольшой части избирателей в нескольких штатах решающее слово в том, кто победит в Белом доме. Воля большинства народа в целом — или, по крайней мере, большинства тех, кто пришел на выборы, — ничего не значила по сравнению с волей немногих избранных, которые по причинам, не слишком далеким от случайности, могли решить исход выборов.